понедельник, 20 октября 2014
13:08
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 09 октября 2014
Предновогодние синдромы. Серая масса как с ума посходила. А я приезжаю темным вечером на остановку и иду искать твой дом; твой, в котором ни разу еще не был. Твой, совсем не зная, кто ты для меня и существую ли для тебя я.
С полупочатой бутылкой игристого шампанского мне становится немного близка эта детская кутерьма в ожидании деда Мороза. Дворы, плутания, неприветливые серые дома... Тракторы с ковшами снега. Очередной глоток под "Вино и гашиш, Стамбул и Париж". Заметенные тропы и сметенные предпраздничной атмосферой люди. Вдруг на середине одной дороги замечаю стаю волков, некоторые из которых лежат и поедают куски мяса, а остальные бродят вокруг, подкарауливая своих новых жертв. На полпути к ним я медленно пытаюсь развернуться и свернуть в другой двор, но чувствую, как в спину мне, в мое черное кожаное пальто, вгрызается пасть. Пасть волка, вставшего с четверенек и оказавшегося ростом с человеческий.
«...А за окном собаки лают,
за окном кого-то убивают».
Провалы в памяти... Отрешение от кошмара на некоторое время.
И вот, я уже иду с прогрызенной дырой в левой части груди. Рана бередит. Иду с совершенно потерянным и пустым взглядом. Понимая, что былой адрес маршрута мне теперь уже не нужен, и никогда не понадобится, ведь отныне моя стезя - инвалид, умеющий любить только разумом, а не сердцем.
А сердце осталось лежать на слякоти зимних дорог, присыпанное снегом, будто сахарной пудрой, темно-бордовое знамя. После чего, когда дворовые мальчишки начали играть им в футбол, словно сдутым мячом, оно само собой нашло тот маршрут, который однажды не сумел найти мой разум. Это был всего лишь обыкновенный пятиэтажный дом. И рано утром, когда фонари еще не начали поливать улицы своим светом, тот человек, к кому было привязано это сердце, к кому оно стремилось с окрыленной жаждой любить, подскользнулся на нем, и чертыхаясь, пнул его ботинком под старые гаражи неподалеку.
... - Прислушайся к своему сердцу, - слышу голос и наблюдаю возле себя эфемерное белоснежное существо, опускающееся, словно пушинка, на мое правое плечо.
- Не принимай близко к сердцу... Да ведь тебе теперь и принимать не к чему, оно разбито. Не принимать к сердцу — главная причина принимать на грудь, - подмигивает мне чертенок, чихая от сажи на мое левое плечо.
Распахнутая дверь к взаимности теперь стала дальше, чем прежде. Она помаленьку закрывалась до тех пор, пока вовсе не поставила меня в ранг "Посторонний", а не себе - табличку "Вход запрещен". А я, в свою очередь, поставил крест на себе.
...Теперь же не к чему прислушиваться не только метафорически, но даже физиологически: сердце под капельницей. Ведь старые раны никак не могут зарубцеваться, и кровоточат своим остро-соленым потоком воспоминаний, целясь ровно в меня.
Это был один из вечеров в далеком, но не забытом мною Асбесте. И хотя прошло уже более 20 лет, моя память, нарочито приглушаемая литрами алкоголя и иными допингами, сохранила воспоминания о событиях юности, и о любви с клыками волка, которому я больше ни разу в жизни не попадался и не попадусь в пасть.
«Ты не умрешь раньше, чем я.
Ты проживешь тысячу лет.
Сердце моё, рана моя -
Девочка-яд, девочка-смерть»...
С полупочатой бутылкой игристого шампанского мне становится немного близка эта детская кутерьма в ожидании деда Мороза. Дворы, плутания, неприветливые серые дома... Тракторы с ковшами снега. Очередной глоток под "Вино и гашиш, Стамбул и Париж". Заметенные тропы и сметенные предпраздничной атмосферой люди. Вдруг на середине одной дороги замечаю стаю волков, некоторые из которых лежат и поедают куски мяса, а остальные бродят вокруг, подкарауливая своих новых жертв. На полпути к ним я медленно пытаюсь развернуться и свернуть в другой двор, но чувствую, как в спину мне, в мое черное кожаное пальто, вгрызается пасть. Пасть волка, вставшего с четверенек и оказавшегося ростом с человеческий.
«...А за окном собаки лают,
за окном кого-то убивают».
Провалы в памяти... Отрешение от кошмара на некоторое время.
И вот, я уже иду с прогрызенной дырой в левой части груди. Рана бередит. Иду с совершенно потерянным и пустым взглядом. Понимая, что былой адрес маршрута мне теперь уже не нужен, и никогда не понадобится, ведь отныне моя стезя - инвалид, умеющий любить только разумом, а не сердцем.
А сердце осталось лежать на слякоти зимних дорог, присыпанное снегом, будто сахарной пудрой, темно-бордовое знамя. После чего, когда дворовые мальчишки начали играть им в футбол, словно сдутым мячом, оно само собой нашло тот маршрут, который однажды не сумел найти мой разум. Это был всего лишь обыкновенный пятиэтажный дом. И рано утром, когда фонари еще не начали поливать улицы своим светом, тот человек, к кому было привязано это сердце, к кому оно стремилось с окрыленной жаждой любить, подскользнулся на нем, и чертыхаясь, пнул его ботинком под старые гаражи неподалеку.
... - Прислушайся к своему сердцу, - слышу голос и наблюдаю возле себя эфемерное белоснежное существо, опускающееся, словно пушинка, на мое правое плечо.
- Не принимай близко к сердцу... Да ведь тебе теперь и принимать не к чему, оно разбито. Не принимать к сердцу — главная причина принимать на грудь, - подмигивает мне чертенок, чихая от сажи на мое левое плечо.
Распахнутая дверь к взаимности теперь стала дальше, чем прежде. Она помаленьку закрывалась до тех пор, пока вовсе не поставила меня в ранг "Посторонний", а не себе - табличку "Вход запрещен". А я, в свою очередь, поставил крест на себе.
...Теперь же не к чему прислушиваться не только метафорически, но даже физиологически: сердце под капельницей. Ведь старые раны никак не могут зарубцеваться, и кровоточат своим остро-соленым потоком воспоминаний, целясь ровно в меня.
Это был один из вечеров в далеком, но не забытом мною Асбесте. И хотя прошло уже более 20 лет, моя память, нарочито приглушаемая литрами алкоголя и иными допингами, сохранила воспоминания о событиях юности, и о любви с клыками волка, которому я больше ни разу в жизни не попадался и не попадусь в пасть.
«Ты не умрешь раньше, чем я.
Ты проживешь тысячу лет.
Сердце моё, рана моя -
Девочка-яд, девочка-смерть»...
Коллекционирую время, забивая им все пустоты, как зимние окна ватой, чтобы потратить его на откровения.
1.
...Не прислушиваюсь к чужому мнению, потому что нет мнения чужого. Есть мнение свое и все остальные, слава богу, неизвестные, да и не знать бы их вовек.
Между прочим, на часах уже задолго после полуночи, а это значит лишь то, что я вновь начинаю ностальгировать по периоду электронной переписки. Земной переписки с неземной Богиней. Вопрос-ответ-затяжка-вопрос-вопрос-вопрос-молчание-балкон, пустота ночного города, воющая боль внутри заигрывает с внешней сдержанностью и безразличием. Всё, как я люблю.
Стоп. Любила. В эту же минуту резко вливаю в открытую пасть пропасти своих неровных мыслей огромный глоток вина. Пускай подавятся, авось, заткнутся наконец, на ночь-то глядя.
2.
Закуривая новую сигарету, ударяюсь в философские размышления, сидя на подоконнике и пуская дым в лицо ночному замершему и замёрзшему городу. Вообще, вся моя жизнь напоминает попытки реализовать творческий потенциал. Этот потенциал заложен внутри каждого человека. Помню, как с раннего детства была уверена, что разного рода отвлекающие маневры вроде обучения, крадущего добрую часть жизни; и дальнейший штамп пожизненного трудоустройства, являются хитрыми механическими процессами, затормаживающими разоблачение человеческого в человеке, и закрывающими доступ к истине: у человека банально нет времени не то, чтобы творчески проявить скрытое внутри него, но даже нет времени, чтобы эту сакральность обнаружить.
А истина - она на поверхности, стоит только разглядеть и раскрыть. Это как икра в рыбе - стоит лишь решиться распороть ей брюхо, и вытащить наружу смак.
Знай же, что этой самой "икрой" для меня была Ты.
3.
А эти недалекие похотливые не-умы продолжают навязчиво писать мне, предлагая свое несуразное общество. Боже, как же не понимают, насколько далеки все они, вместе взятые, от Тебя одной!
Ведь когда меня приглашают пропустить чашечку кофе, то я делаю все возможное, чтобы в прямом смысле ее пропустить.
4.
- Знаешь, такое чувство, будто ночами помимо меня не желает спать еще кто-то другой... Точнее сказать, просыпается именно ночью...
- Что ты имеешь ввиду?
- Ну... Как бы проще выразиться... Я говорю о том человеке, что еженощно вызывает меня на внутренние диалоги с собой, словно на дуэль, - продолжила Она свои пространные изречения.
- Мда-с, подруга, в мое отсутствие у тебя точно съезжает крыша, - ехидничаю я.
-Нет, я серьезно. И от этого своего второго голоса я не могу заснуть до самого утра. Да и то, утром - это если повезет. Я ведь давно привыкла эскапировать в кинематограф или писательство от подобных дрянных происшествий, а тут получается, что лучше всего это получается делать во внутренних диалогах.
- Почитай Кастанеду, он тоже много запаривался на эту тему. Может, силой мысли тебе удастся вызвать его дона Хуана, который поможет справиться с твоим очередным сумасшествием, - с сарказмом посоветовала ей я, и не докуривая сигарету, направилась спать.
- Стой, ты куда, ну...
- Ну чего тебе, я очень устала, давай потом поговорим, - теперь уже ласковым голосом выдохнула я, - Да и наверняка тебя еще ожидает разговор с твоим этим, как его... внутренним голосом, - не сдержав смеха, договорила я, на что Она кинула в меня своим пиджаком, висевшим на спинке стула.
- А я вообще-то тебе и не говорить предлагала. Ты как всегда не дослушала. Всю эту душещипательную историю я клонила к тому, что хотела поблагодарить тебя за твой долгожданный приезд, и сделать тебе признание в трех словах, - тон ее был заигрывающим, а голос тихим и манящим, что невозможно было не подойти к Ней ближе, чтобы получше расслышать все его вибрации. касание рук и прямые взгляды, после которых то самое признание:
-Ты
моя
панацея.
Обнявшись, сложили головы на плечи друг другу. Не произнося более ни слова, запутались в белоснежных покрывалах любви.
Ревнивая темнота ночи не дает различить никого внутри себя. Доносятся лишь голоса:
- Если ты не спишь, то хотела бы поделиться с тобой еще одним из своих странных состояний. А ты, конечно же, не спишь, - Она привстает на кровати и расправляет подушку под головой, пальцами пробегает по моей близлежащей спине, на что получает лишь сонное: "Если тебе опять не спится, то, ей-богу, не поленюсь снова закусать тебя поцелуями".
- Ах, - снисходительно произносит Она, - твое упрямство ни в какие ворота не лезет. Ни в какие, кроме моих. Ладно, тогда поэксперементируем: я начну рассказывать, и посмотрю, на каком моменте моих историй ты проснешься. Тем самым узнаю, что в моих рассказах тебя действительно может завлечь и разбудить, хорошо?
Понимая, что я уже в путах Морфея, Она все равно растолкала меня, снова повторив свой вопрос.
- Ой, ну хорошо-хорошо, делай со мной что хочешь, только не покидай...
Настоящие чувства не любят лишних,
Настоящие чувства не любят слов.
Настоящие чувства есть только ночью
В сюжетном мире неизданных снов.
5.
Да, Она одна такая. Такая, как случайная смерть. И других таких не существует. Не существовало и не будет существовать. Это прямое воплощение эксклюзива, по-другому и не скажешь.
6.
Из всех знакомств предпочитаю только крепкие. Как напитки. Зачем размениваться на дешевый алкоголь? Если выбирать - то только качественное. Так и с людьми.
Что может разрушить связь, пусть даже самую крепкую? Чужой нос. Который, бывает, находишь в своих делах.
Чем больше у человека дружеских знакомств и связей, тем больше он распыляется, и со временем от него вместо свечи остается лишь огарок. К тому же, не может быть тишины и безбрежности чувств на озере, окруженном ротозеями. В любви должны быть замешаны только двое. По возможности, о любви двоих не должен знать даже никакой третий. Третий - есть потенциальный разрушитель. Даже если он в этом не заинтересован. Любовь нужно всячески охранять от посторонних глаз, ведь это самое ценное, что есть у нас.
Мне не очень понятно, когда люди, особенно в ранней молодости, так стремятся к этому глубокому и до конца непознанному чувству. А особенно - когда словами любви разбрасываются направо и налево. Особенно налево. Ведь любить - это очень большая ответственность, которая с годами становится лишь тяжелее даже для самых умудренных опытом. С годами ты учишься не просто любить, а бессознательно просчитывать шаги партнера, полноценное доверие к которому мешают обеспечить твои травмы и шрамы из прошлого.
Теперь в моей жизни практически нет места выпивке, ведь его место почетно и успешно занял человек, влияние которого на меня сродни алкогольному: этот человек воодушевляет и окрыляет меня. Узнав о его существовании, у меня появилась мотивация вставать по утрам и творить. Узнав о его существовании, я наконец обрела и себя. Себя настоящую, а не ту, что таилась за стенами собственноручно-спроектированного душного отчуждения.
Пришла любовь. Взяла мои руки в свои. Выключила мои мысли. И увела не то в пропасть, не то в небо. Спасибо же ей за это спасение.
Теперь я уверена, что нашла свой личный сорт крепкого алкоголя.
7.
Если вы не думаете, что все мои песни о любви, то я предпочту не знать вас.
8.
Вечер. Фортепьяно. Двое.
- Ну не отвлекай меня, я ведь за работой, - с полуулыбкой и толикой нежности в голосе говорю Ей, поднимая голову и обнаруживая на своем плече Ее руку, к которой прикасаюсь губами.
- Ну сколько можно работать, ты скоро себе усталость головного мозга наработаешь. Пойдем-ка, я тебе лучше кое-что покажу, - с еще большим придыханием, чем обычно, и легким прищуром бездонных глаз, шепчет она.
А знает, на какие слабые места давить, чертовка, - думаю я, качая головой и ухмыляясь, не сводя с Нее глаз.
Зашли в малоосвещенную комнату, держась за руки. Она сняла пиджак и стала что-то напевать на французский манер себе под нос, вертеться перед зеркалом, бросая взгляды то на свое отражение, то на меня, скрестившую руки и прислонившуюся спиной к стене.
- Нуууу?! - возмущенно и требовательно вопрошала Она.
- Что "Нууу"? Что ты от меня хочешь? - с невинностью младенца удивилась я.
- Ах... , - прикрыв рот ладошкой в темной длинной перчатке, еле слышно произнесла Она, - Ну вот. Опять не заметила. Опять забыла, что я уже целый месяц жду-не дождусь твоей оценки моего внешнего вида на твоем скором выступлении! Совсем не меняешься ты! Это же мое новое платье, в котором я буду присутствовать на твоем концерте в качестве музы! И, между прочим, самого преданного, и любящего (если ты хотя бы это не забыла!) слушателя.- произнесла Она, всплеснув руками, серьезно и одновременно комично.
- Блин, ну, я тебе поражаюсь, мать, - посмеялась я. Я же ничего не понимаю в этой твоей моде, да и не хочу понимать. Что ты опять взялась за старое. Заранее ведь знаешь, что я буду в восторге от любого твоего наряда, а еще лучше - без наряда, - в очередной раз огласив эту известную истину, приблизилась к Ее спине, обняла и вдохнула незабываемый аромат Ее волос глубоко в себя. - Маленькая моя девочка, все время тебя нужно успокаивать, да? - еле слышно сумела выдавить я из себя.
Она сделала попытку повернуться ко мне лицом, но я уже целовала мраморную кожу ее плеч.
- Тебе же надо работать, - выдохнула она, от переполняющего блаженства подняв наверх голову.
- Да, и в первую очередь, над собой, - я проводила пальцами по ее позвоночнику, продолжая целовать шею, - Но сегодня я изменю своим принципам, и поработаю сперва над тобой, - резким движением развернула ее к себе, и вот уже под нашими ногами был слышен шум спавшего с нее платья.
Давай так: я посвящаю тебе свои стихи, а ты мне - свою стихию?
9.
Чем больше пишешь, тем больше в процессе написания получаешь ответы на какие-либо волнующие вопросы. Это сложно объяснить, но происходит примерно так: пишешь-пишешь, строчку за строчкой, слово за слово, а потом - бац! Оп! Осенило! И написанная строчка, например, про мир-дружбу-жвачку открывает тебе новый взгляд на решение проблемы социопатии, мировосприятия, или еще чего эдакого. Вспышка. Я за то, чтоб горело ярче, чтобы не погасло.
10.
Безусловно,
это исходное положение человека - лежать, а все, что относится к части "просыпаться" или "вставать" - непосильный труд. Да-да, это тоже работа. Заметьте: человек рождается плача, в лежачем положении, и на ноги встает не сам, не по своей воле - его ставят и "направляют на путь истинный".
Для того, чтобы земля разом не превратилась в кишащее мертвыми телами кладбище, кто-то взял и придумал любовь. Заразив, словно вирусом, наше сознание мыслями о том, как же это прекрасно - просыпаться каждое утро с целью увидеть музу, порадовать свой не зря открытый глаз и дух. Еще лучше - мотивация открывать глаза каждое утро, чтобы видеть эту музу рядом с собой.
Что ж, отличная сказочка, если бы не печальная концовка, которая априори является финалом этого состряпанного акта чьего-то творчества.
Раскусив эту задумку, еще величайшие умы прошлых эпох нашли противоядие этой чуме. Порешив, что физическое самоубийство является достойной заменой или продолжением самоубийства морального.
Тогда на смену любовной мотивации пришла мотивация социального характера, называемая работой. А чтобы уж наверняка не оставалось ни сил, ни времени для страданий с дальнейшим истреблением себя и себе подобных (труповозок на всех не хватит!), КТО-ТО распорядился о 8-часовом рабочем дне. Занятная математика: в сутках 24 часа, 8 из которых растрачиваются непосредственно на рабочий процесс, 2 часа (как минимум) - на поездку туда и обратно, 8 - на сон (да-да, нормативы на сон тоже определяет этот КТО-ТО, который полагает, что лучше всех знает и ориентируется в биологических часах миллиардов людей). Остается 6 часов, которые ты стараешься как можно скорее и грамотнее распределить на поход в магазин, приготовление пищи, просмотр новостей, общение с семьей/родственниками/друзьями. И вот ты ложишься в кровать, включаешь лампу и тянешься за книгой, приготовленную для вечернего чтения. Из-за нехватки времени на ее прочтение, уже запылившуюся. Надеваешь очки, на пятой странице прочтения вдруг осознаешь, что совершенно без понятия, о чем прочел все эти строки. Даже пересказать не в силах. Ведь твоя голова целиком и полностью захвачена анализом событий прошедшего дня, хочешь ты этого или нет. Прокручиваются внутри, словно в мясорубке,и ты ничего не можешь с этим поделать. "Так, пора прекрашать все это", - говоришь себе ты, складываешь книгу на месту, выключаешь лампу, и пытаешься забыться во сне.
Но не тут-то было. В третьем часу ночи тебя начинают интересовать вопросы мироздания, политики, экономики - да чего угодно, только не того, как бы поскорее расслабиться и наконец заснуть от этого всего!
Если поразмышлять, то сон ничем не отличается от привычных человеческих допингов, будь то алкоголь или психотропные вещества. Что при помощи них, что при помощи сна, мы пытаемся окунуться в другой мир, в отдельную реальность, в утопию, созданную своим умом.
Болезнь как блаженство. Болезнь как излишество (только не тяжелой формы). Когда ты с верными глазами ждешь-не дождешься визита врача, который, словно на правах бога, освободил тебя от дел насущных хотя бы на несколько дней. А если повезет и бог в белом одеянии раздобрится - то и недель.
А боль... Ежедневную моральную считаю вредоноснее временной физической.
А теперь я умиротворенно сворачиваюсь в свой кокон, и поднимаю стопку корня солодки за свой непредвиденный отпуск. У меня тут почти 40 градусов, жара
- Помнится, раньше ты не любила болеть.
- Да, в детстве болезнь казалась мне смертельным признаком. А теперь - напротив, живительным.
11.
Сон взял в привычку наносить визиты в неуготованное для того время. Например, ночью.
Вижу во сне, как поглощаю вкус Твоей помады. Она пришлась слишком яркой для Твоей бледной кожи, да еще и кричащих цветов - свекольно-перламутрового.
- У меня даже салфетки с собой нет, чтобы стереть этот ужас со своих губ. Поможешь?
- Что, как?.. - опешила я, все еще будучи загипнотизирована ее процессом подкрашивания губ.
- Ну, давай разделим по-братски: половина помады тебе, половина - мне?
- Как скажешь...
И она тут же, словно по команде "фас", прикоснулась к моим губам и начала накладывать на них отпечаток своими.
12.
Твердо уверена, что на все должна быть мотивация. Так и на то, чтобы являть себя улицам, проспектам и домам. У меня же нет такой мотивации. Все, что делает человек, замыкается, в конечном счете, на нем самом. Меня не устраивает такой расклад.
Поясню: допустим, мотивация похода по магазинам - удовлетворение собственного голода; мотивация идти на работу - удовлетворение потребности в финансах, чтобы имелись средства на удовлетворение голода. Замкнутая система. Но речь не об этом.
Даже походы на свидания нацелены на удовлетворение собственной воли и собственных желаний. Впрочем, как и весь спектр чувств и эмоций.
А можно ли назвать человека без мотивации - живущим? Человека, которым не движет ничего, ни малейшая деталь. Чем отличается он от станка, который заводится в 8 утра, и выключается в 18? Станку не надо обедать, станку некуда торопиться вечерами, у станка нет желаний. Ничего, кроме его железного нрава и мастера, который однажды дал ему жизнь.
Станок ломается, "заболевает"; всё, что угодно, чтобы хоть раз остаться незадействованным в неумолимых процессах каторжного мира.
Но не тут-то было. Приходят другие мастера, и загодя до смены, чинят его. И он продолжает, кашляя пылью, производить нормы выработки.
Однажды меня укусил идеализм, и жизнь пошла наперекосяк.
Поиск себя - только полдела. Поиск мечты для себя - вот целое дело.
Мне бы хотелось видеть нечто большее. Идеал с большой буквы, сформированный на основе реально существующего персонажа из материального мира, образ которого плавно перекочует в чертоги моего воображения. Для дальнейшего наделения героя всеми, с моей точки зрения, необходимыми чертами. Попахивает роботизацией, спросите? Отнюдь. Куда более механическими мне кажутся процессы создания семьи и тому прилагающиеся схемы вроде "садик-школа-работа-семья-могила".
Сознательное создание Идеала, в моем понимании - есть некий художественный образ, который ты, на правах создателя, рисуешь всей палитрой красок. В случае конфликта - никаких тебе ссор. Все проще - один взмах кисти создателя (тебя), и Идеал спокоен.
Сначала тщательно конструирую себе мечту или идеал, а потом обижаюсь на них за неисполнение. И так каждый раз.
13.
Знаете, я даже на своей шкуре замечала это: чем чаще ты находишься в путах общения с окружающим тебя миром и его людьми, тем больше неведомая сила толкает тебя сделать что-то на публику, оправдать их ожидания. Хочется кинуть им кусок мяса, словно тигру в клетку, только чтобы они хотя бы на время отстали от тебя и принялись пережевывать пищу. В моем случае - я бросаю вызов обществу, время от времени выходя из своего затворничества и вбрасывая в публику пищу для ума. Но им все мало, с течением времени, усвоив эту пищу, они требуют еще и еще!
А я превращаюсь в аппарат, штампующий свои произведения.
Поэтому предпочту находиться в уединении, где бы я никого не слышала и не видела, и никто бы не слышал и не видел меня. Чтобы ощутить, что творю во имя высоких целей, а не для проглотов, большинству из которых неважно, ЧТО ты ешь. Которым важен не процесс, а только итог процесса: изрыгание довольных или недовольных возгласов по поводу качества и количества проглоченного.
Наверное, полезно быть предметом чьих-либо обсуждений: если сердце давно потухло, так хоть уши горят.
Я не "не люблю" людей. Я не люблю себя нА людях.
14.
Живешь в шкуре нелюдимого степного волка. С годами приживаешься. Одиночество прилипает к тебе, как пиявка. Встречаешь человека с большой буквы "ЧЕ", героя. Героя хроники своих снов. Волчья шкура превращается в кожу ящерицы, начиная потихоньку спадать слоями. Оголилась. Приблизилась. Обожглась.
В лучшем случае.
Потому что в худшем - пиявка одиночества не стерпит рядом второй такой чужой пиявки. Одиночество - это печать, но не всегда печаль. А вдруг оно оберегает чужое одиночество от пугающей нестабильности в случае возможного пересечения двух одиночеств?
Одиночка? Нет, ни в коем случае. Не одиночка, а уединена. Со своими мыслями, смыслами и с собой, в первую очередь.
Однажды взяла себе за правило не распыляться на окружающих, ведь это без надобности. Искать поддержку в ком-то со стороны, а не внутри себя - удел слабых, к которым я никогда себя не относила. Со своими проблемами жизненно важно справляться самому. А если не можешь, значит самая большая проблема для тебя есть ты сам - вот мое правило.
Как не бояться одиночества? Понять, что одиночество - это непрекращаемый поиск новых ориентиров и их реализация. А совершенствуясь, человек расширяет кругозор и не зацикливается на чем-то одном. Так, как на предмете привязанности, например. Так что все лишнее должно отпадать.
Я не боюсь оставаться одна. Более того - сознательно стремлюсь к этому. В каждом городе, на каждой улице, в каждом помещении, в каждую минуту. Ведь у многих не вызывает адреналина раз за разом отождествлять себя с каждым новым городом, улицей, помещением, минутой. Научиться ощущать себя с ними единым целым, где больше не присутствует ни единой души, которая могла бы помешать этому полному воссоединению.
Словно примеряя новый пиджак, примеряю на себя новые города, улицы, помещения, минуты, обустраиваясь в них: узко-не узко? Жмет-не жмет? Не коротко ли, не длинно ли? По размеру ль?
15.
Меня всегда привлекали безлюдные улицы и мостовые. Даже курилось благостнее в тишине, когда туман сигаретного дыма обволакивал лишь меня, а не других, не чужие лица, непричастные к МОЕМУ дыму. Ровно с такой же любовью я относилась к темной стороне, запределью, радиусу смерти. Ведь в размышлениях на эти темы, как правило, мало любителей, а значит, можно стать первооткрывателем загадок того света.
В детстве думала, что облака - это испускаемые богами клубы сигаретного дыма. Теперь давно не детство, но продолжаю допускать подобную мысль.
16.
Когда меня просят рассказать о себе, я теряюсь. Как можно рассказывать о том, кого не знаешь? Не знаю, кто я, и с чем меня едят.
Так же категорически пресекаю знакомства с теми, кто еще в недостаточной мере знаком с собой.
Если бы я писала книгу, то автобиографическим героем стало бы мое альтер-эго мужского пола, и выглядела бы эта зарисовка примерно так:
Он шел, закинув руки в карманы свободного длинного плаща. Одной рукой он теребил зажигалку, другой - зачем-то протирал дырку на подкладке кармана. Он был приятен и опрятен на вид. Уличная слякоть и его небрежная походка придавали ему некий вальяжный шарм. Бродил он преимущественно в темное время суток, словно имел сговор с темнотой: везде и всюду спешить сливаться с нею. И если внимательно вглядываться в прокладываемые им маршруты, то в глаза бросалась их нелогичность: он плутал из квартала в квартал, озираясь на каждом углу, и ни на секунду не останавливая шаг. Кто он такой? Шпион? Городской сумасшедший? Бродяга-бездельник?
17.
Поезда как ничто другое располагает в задушевным разговорам. Поездка - редкий момент в насыщенной жизни человека, когда можно наконец сесть, вырвавшись из бешеного ритма повседневной суеты, очухаться и выговориться. Как на исповеди. Только вместо батюшки - случайный попутчик.
18.
- Ну и что у нас дальше в планах?
- Ммм... Как там говорят: "Если хочешь насмешить бога - расскажи ему о своих планах". Так вот, считай я ответила на твой вопрос, - жеманным голосом произнесла Она.
- С ума сошла? Где ты тут бога увидела?
- Как где? Говорят, бог всегда рядом. А кроме тебя, рядом со мной, здесь больше никого нету.
- Да ну тебя, - рассмеялась я, - Выдумаешь же тоже. Я не бог, я всего лишь гений. Но за сравнение с богом, так и быть, боготворю тебя, - с этими словами я чмокнула Ее в нос и, скинув укутывающую тело простыню на пол, нагишом отправилась в душ.
19.
Эйфория, зачем ты посещаешь меня так редко, но столь метко? Из твоего болота выкарабкиваться - значит впадать в еще худшее положение, чем было до. Лучше без взлетов и падений. Я выбираю стабильность. Быть на одной и той же волне. Потому что при встрече с другой волной начинаются необратимые моменты изначальной дисфории.
За каждый момент счастья надо платить. За 5-минутный - 5-недельной ностальгией по невозвратимому моменту или человеку, который нарушил твои внутренние порядки и беспорядком ворвался в их устойчивую среду.
Опасаюсь переживать счастливые жизненные моменты, потому что заранее представляю степень расплаты болью по прошествии времени.
Чем тесней единенье,
Тем кромешней разрыв (с) Бродский.
20.
Любой стук, заколачивание, приколачивание вызывает во мне приступы неконтролируемой агрессии. Во время раздачи этих стуков, мой организм отказывается не то, чтобы отрешенно от этого хаоса залечь в спячку, но и предаться забвению посредством книжного и другого вида эскапизма.
Невозможно не только читать, но и думать в этой чертовой ситуации. Это перебивает и сбивает с толку, как чьи-то надоедливые приступы кашля. Эти резкие звуки - как скрип железом по стеклу!
У меня опускаются руки каждый раз, когда кто-то поднимает эти самые руки, чтобы взять в них молоток или перфоратор. Хотя, в такие моменты
СТРАШНЕЕ звуков дрели могут быть только звуки дрели в голове.
Все проблемы существуют только в голове. А тут два выхода: либо сносить из нее весь этот хлам, либо сносить голову.
21. (Гастрономическое)
Ну вот, опять обожгла себе горло острым соусом. Острые блюда - моя слабость. Тем более, что никогда не умела дозированно принимать острое. Если перец - то сыпать так, чтобы было не видно супа в тарелке, если аджика - то чтобы не оставалось живого места на макаронах. Потом сижу страдаю. Хочется выть, даже большое количество выпитой воды не всегда помогает. Вот такой я огнедышащий дракон, что поделать. Мазохист.
Сладкое слащаво до безобразия. Острое - отличная приправа к мясу нашей жизни. Люблю баловаться остреньким, и не только ножами. Острое, соленое, пересоленное, подгоревшее - вот настоящие эмоции. Кричащие, вопиющие, душераздирающие. То, что нужно. И, возможно, то, чего мне так не хватает.
Я часто хочу пить, потому что засыхаю внутри.
22.
Забавным откровением было Твое прозаичное похмелье. До Тебя никогда бы не подумала, что чужое похмелье может распалить чувства до предела пожаров. Так и я обнимала тебя этими утрами, как лучшая панацея.
23.
Намекнула стать своей так называемой "второй женой". Наивная. Только пальма первенства! Никакой полигамии. Ее, однажды открывшейся мне в моих бывших избранниках, хватило в юности. Предательством и плодами полигамности партнеров захлебываюсь до сих пор, до самой зрелости. Увольте от подобных граблей.
Сегодня Она весь день предавалась пламенным воспоминаниям о своей былой неразделенной любви к N. Настолько заностальгировала, что прямо при мне написала ему сообщение нейтрального содержания. Сообщение. Не мне. При мне. Убила бы. Если не любила бы.
Теперь мы повсюду вместе. Как говорят: "не разлей вода". Вот этой самой воды я и опасаюсь. Пытаюсь дышать с Ней в такт, чувствовать сбивчивость дыхания, когда говорит об уважаемых людях и музах.
В конце концов, нельзя быть такой эгоцентричной собственницей. В любви главное доверие. Я доверяю на все сто, но сама не пойму, к чему доверяю своим нездоровым подозрениям. Неуверенность в партнере, как правило, есть следствие неуверенности в себе. В моем случае это правило не работает. Значит тут что-то другое.
Если есть подозрения - значит на то есть поводы. Ведь Ее "первая жена" до сих пор носит это звание. Хоть они уже и перестали общаться. Перестали ли?..
Это наваждение. Так и в дурку загреметь недолго.
В моем понимании, два и более человека - это уже широкий круг персон. круг, в который не стоит вписываться своими острыми углами.
24.
...Сломалось. Укатилось к чертям собачьим. В попытках протрезветь, сажусь на колени, чтобы не удерживать это чертово равновесие, и плескаю шампанским из бокала себе в лицо. Зажмуриваюсь, выдыхаю, вытираю слипшиеся от сладкого напитка ресницы, мотаю головой из стороны в сторону, желая выкинуть зефирный голос из своего рассудка... Провожу по своим плечам, словно стряхивая что-то - так я пытаюсь стереть из памяти следы Твоих легких белоснежных волос, прикасавшихся к моим плечам, когда ты засыпала рядом.
Да будь все проклято! Моя плоть каждой клеткой пропитана умершей любовью.
- Чем я теперь не покойник, а?! - залихватски выкрикиваю я, стоя на подоконнике, хлестая из горла теперь уже вермут и чокаясь с огнями большого города.
Предательский гомерический смех сквозь слезы отзывается на уровне пресса. Режет, словно ножом. И я медленно сползаю вниз на подоконник, проводя дрожащими пальцами по оконному косяку так же нежно, как раньше касалась Ее... Невидимая сила заставляет меня ударить этот бетон со всей дури. Кулак в крови. Сажусь и обхватываю больную голову.
Моральная кома. Наступившее утро, сменившее ночь, отравленную запахом табака из моей квартиры.
25.
Если всему однажды настает конец, то что не так со словами, с текстами? Сколько можно и нужно употреблять их в произведениях, чтобы закончились, наконец все буквы, ими говорящие.
От меня ушли все, кто могли: начиная от вдохновения, заканчивая Тобой. Впрочем, только эти 2 составляющие меня у меня и были. Опять неверно. Ничего никому не может принадлежать. Значит, рассудим так, что эти 2 составляющие - самые желанные гости в моей повседневности.
Очень много стихов.
При отсутствии тех, кому кажется должным их посвятить.
26.
На опустошенной лавке сидело опустошенное любовью тело. Тело - единственно живое, что от меня осталось.
27.
Я очень долго смотрела в глаза мониторов и камер, чтобы суметь позабыть, как выглядит собственное отражение. Как и вообще что-либо живое, без прекрас. Поэтому прошу не предлагать решать мне сходу такую живую задачу как "любить". Обещаю, что когда-нибудь я решу ее и найду единственно верный ответ. Однажды, но не сейчас.
28.
28 часть неспроста имеет право на существование. Если перевернутая 8 - знак бесконечности, то теперь бесконечности стало 2. Угадываешь, кого я подразумеваю? И совершенно безразлично, какие их разделяют расстояния. Ведь бесконечности настолько уникальны, что не размениваются по таким мелочам.
1.
...Не прислушиваюсь к чужому мнению, потому что нет мнения чужого. Есть мнение свое и все остальные, слава богу, неизвестные, да и не знать бы их вовек.
Между прочим, на часах уже задолго после полуночи, а это значит лишь то, что я вновь начинаю ностальгировать по периоду электронной переписки. Земной переписки с неземной Богиней. Вопрос-ответ-затяжка-вопрос-вопрос-вопрос-молчание-балкон, пустота ночного города, воющая боль внутри заигрывает с внешней сдержанностью и безразличием. Всё, как я люблю.
Стоп. Любила. В эту же минуту резко вливаю в открытую пасть пропасти своих неровных мыслей огромный глоток вина. Пускай подавятся, авось, заткнутся наконец, на ночь-то глядя.
2.
Закуривая новую сигарету, ударяюсь в философские размышления, сидя на подоконнике и пуская дым в лицо ночному замершему и замёрзшему городу. Вообще, вся моя жизнь напоминает попытки реализовать творческий потенциал. Этот потенциал заложен внутри каждого человека. Помню, как с раннего детства была уверена, что разного рода отвлекающие маневры вроде обучения, крадущего добрую часть жизни; и дальнейший штамп пожизненного трудоустройства, являются хитрыми механическими процессами, затормаживающими разоблачение человеческого в человеке, и закрывающими доступ к истине: у человека банально нет времени не то, чтобы творчески проявить скрытое внутри него, но даже нет времени, чтобы эту сакральность обнаружить.
А истина - она на поверхности, стоит только разглядеть и раскрыть. Это как икра в рыбе - стоит лишь решиться распороть ей брюхо, и вытащить наружу смак.
Знай же, что этой самой "икрой" для меня была Ты.
3.
А эти недалекие похотливые не-умы продолжают навязчиво писать мне, предлагая свое несуразное общество. Боже, как же не понимают, насколько далеки все они, вместе взятые, от Тебя одной!
Ведь когда меня приглашают пропустить чашечку кофе, то я делаю все возможное, чтобы в прямом смысле ее пропустить.
4.
- Знаешь, такое чувство, будто ночами помимо меня не желает спать еще кто-то другой... Точнее сказать, просыпается именно ночью...
- Что ты имеешь ввиду?
- Ну... Как бы проще выразиться... Я говорю о том человеке, что еженощно вызывает меня на внутренние диалоги с собой, словно на дуэль, - продолжила Она свои пространные изречения.
- Мда-с, подруга, в мое отсутствие у тебя точно съезжает крыша, - ехидничаю я.
-Нет, я серьезно. И от этого своего второго голоса я не могу заснуть до самого утра. Да и то, утром - это если повезет. Я ведь давно привыкла эскапировать в кинематограф или писательство от подобных дрянных происшествий, а тут получается, что лучше всего это получается делать во внутренних диалогах.
- Почитай Кастанеду, он тоже много запаривался на эту тему. Может, силой мысли тебе удастся вызвать его дона Хуана, который поможет справиться с твоим очередным сумасшествием, - с сарказмом посоветовала ей я, и не докуривая сигарету, направилась спать.
- Стой, ты куда, ну...
- Ну чего тебе, я очень устала, давай потом поговорим, - теперь уже ласковым голосом выдохнула я, - Да и наверняка тебя еще ожидает разговор с твоим этим, как его... внутренним голосом, - не сдержав смеха, договорила я, на что Она кинула в меня своим пиджаком, висевшим на спинке стула.
- А я вообще-то тебе и не говорить предлагала. Ты как всегда не дослушала. Всю эту душещипательную историю я клонила к тому, что хотела поблагодарить тебя за твой долгожданный приезд, и сделать тебе признание в трех словах, - тон ее был заигрывающим, а голос тихим и манящим, что невозможно было не подойти к Ней ближе, чтобы получше расслышать все его вибрации. касание рук и прямые взгляды, после которых то самое признание:
-Ты
моя
панацея.
Обнявшись, сложили головы на плечи друг другу. Не произнося более ни слова, запутались в белоснежных покрывалах любви.
Ревнивая темнота ночи не дает различить никого внутри себя. Доносятся лишь голоса:
- Если ты не спишь, то хотела бы поделиться с тобой еще одним из своих странных состояний. А ты, конечно же, не спишь, - Она привстает на кровати и расправляет подушку под головой, пальцами пробегает по моей близлежащей спине, на что получает лишь сонное: "Если тебе опять не спится, то, ей-богу, не поленюсь снова закусать тебя поцелуями".
- Ах, - снисходительно произносит Она, - твое упрямство ни в какие ворота не лезет. Ни в какие, кроме моих. Ладно, тогда поэксперементируем: я начну рассказывать, и посмотрю, на каком моменте моих историй ты проснешься. Тем самым узнаю, что в моих рассказах тебя действительно может завлечь и разбудить, хорошо?
Понимая, что я уже в путах Морфея, Она все равно растолкала меня, снова повторив свой вопрос.
- Ой, ну хорошо-хорошо, делай со мной что хочешь, только не покидай...
Настоящие чувства не любят лишних,
Настоящие чувства не любят слов.
Настоящие чувства есть только ночью
В сюжетном мире неизданных снов.
5.
Да, Она одна такая. Такая, как случайная смерть. И других таких не существует. Не существовало и не будет существовать. Это прямое воплощение эксклюзива, по-другому и не скажешь.
6.
Из всех знакомств предпочитаю только крепкие. Как напитки. Зачем размениваться на дешевый алкоголь? Если выбирать - то только качественное. Так и с людьми.
Что может разрушить связь, пусть даже самую крепкую? Чужой нос. Который, бывает, находишь в своих делах.
Чем больше у человека дружеских знакомств и связей, тем больше он распыляется, и со временем от него вместо свечи остается лишь огарок. К тому же, не может быть тишины и безбрежности чувств на озере, окруженном ротозеями. В любви должны быть замешаны только двое. По возможности, о любви двоих не должен знать даже никакой третий. Третий - есть потенциальный разрушитель. Даже если он в этом не заинтересован. Любовь нужно всячески охранять от посторонних глаз, ведь это самое ценное, что есть у нас.
Мне не очень понятно, когда люди, особенно в ранней молодости, так стремятся к этому глубокому и до конца непознанному чувству. А особенно - когда словами любви разбрасываются направо и налево. Особенно налево. Ведь любить - это очень большая ответственность, которая с годами становится лишь тяжелее даже для самых умудренных опытом. С годами ты учишься не просто любить, а бессознательно просчитывать шаги партнера, полноценное доверие к которому мешают обеспечить твои травмы и шрамы из прошлого.
Теперь в моей жизни практически нет места выпивке, ведь его место почетно и успешно занял человек, влияние которого на меня сродни алкогольному: этот человек воодушевляет и окрыляет меня. Узнав о его существовании, у меня появилась мотивация вставать по утрам и творить. Узнав о его существовании, я наконец обрела и себя. Себя настоящую, а не ту, что таилась за стенами собственноручно-спроектированного душного отчуждения.
Пришла любовь. Взяла мои руки в свои. Выключила мои мысли. И увела не то в пропасть, не то в небо. Спасибо же ей за это спасение.
Теперь я уверена, что нашла свой личный сорт крепкого алкоголя.
7.
Если вы не думаете, что все мои песни о любви, то я предпочту не знать вас.
8.
Вечер. Фортепьяно. Двое.
- Ну не отвлекай меня, я ведь за работой, - с полуулыбкой и толикой нежности в голосе говорю Ей, поднимая голову и обнаруживая на своем плече Ее руку, к которой прикасаюсь губами.
- Ну сколько можно работать, ты скоро себе усталость головного мозга наработаешь. Пойдем-ка, я тебе лучше кое-что покажу, - с еще большим придыханием, чем обычно, и легким прищуром бездонных глаз, шепчет она.
А знает, на какие слабые места давить, чертовка, - думаю я, качая головой и ухмыляясь, не сводя с Нее глаз.
Зашли в малоосвещенную комнату, держась за руки. Она сняла пиджак и стала что-то напевать на французский манер себе под нос, вертеться перед зеркалом, бросая взгляды то на свое отражение, то на меня, скрестившую руки и прислонившуюся спиной к стене.
- Нуууу?! - возмущенно и требовательно вопрошала Она.
- Что "Нууу"? Что ты от меня хочешь? - с невинностью младенца удивилась я.
- Ах... , - прикрыв рот ладошкой в темной длинной перчатке, еле слышно произнесла Она, - Ну вот. Опять не заметила. Опять забыла, что я уже целый месяц жду-не дождусь твоей оценки моего внешнего вида на твоем скором выступлении! Совсем не меняешься ты! Это же мое новое платье, в котором я буду присутствовать на твоем концерте в качестве музы! И, между прочим, самого преданного, и любящего (если ты хотя бы это не забыла!) слушателя.- произнесла Она, всплеснув руками, серьезно и одновременно комично.
- Блин, ну, я тебе поражаюсь, мать, - посмеялась я. Я же ничего не понимаю в этой твоей моде, да и не хочу понимать. Что ты опять взялась за старое. Заранее ведь знаешь, что я буду в восторге от любого твоего наряда, а еще лучше - без наряда, - в очередной раз огласив эту известную истину, приблизилась к Ее спине, обняла и вдохнула незабываемый аромат Ее волос глубоко в себя. - Маленькая моя девочка, все время тебя нужно успокаивать, да? - еле слышно сумела выдавить я из себя.
Она сделала попытку повернуться ко мне лицом, но я уже целовала мраморную кожу ее плеч.
- Тебе же надо работать, - выдохнула она, от переполняющего блаженства подняв наверх голову.
- Да, и в первую очередь, над собой, - я проводила пальцами по ее позвоночнику, продолжая целовать шею, - Но сегодня я изменю своим принципам, и поработаю сперва над тобой, - резким движением развернула ее к себе, и вот уже под нашими ногами был слышен шум спавшего с нее платья.
Давай так: я посвящаю тебе свои стихи, а ты мне - свою стихию?
9.
Чем больше пишешь, тем больше в процессе написания получаешь ответы на какие-либо волнующие вопросы. Это сложно объяснить, но происходит примерно так: пишешь-пишешь, строчку за строчкой, слово за слово, а потом - бац! Оп! Осенило! И написанная строчка, например, про мир-дружбу-жвачку открывает тебе новый взгляд на решение проблемы социопатии, мировосприятия, или еще чего эдакого. Вспышка. Я за то, чтоб горело ярче, чтобы не погасло.
10.
Безусловно,
это исходное положение человека - лежать, а все, что относится к части "просыпаться" или "вставать" - непосильный труд. Да-да, это тоже работа. Заметьте: человек рождается плача, в лежачем положении, и на ноги встает не сам, не по своей воле - его ставят и "направляют на путь истинный".
Для того, чтобы земля разом не превратилась в кишащее мертвыми телами кладбище, кто-то взял и придумал любовь. Заразив, словно вирусом, наше сознание мыслями о том, как же это прекрасно - просыпаться каждое утро с целью увидеть музу, порадовать свой не зря открытый глаз и дух. Еще лучше - мотивация открывать глаза каждое утро, чтобы видеть эту музу рядом с собой.
Что ж, отличная сказочка, если бы не печальная концовка, которая априори является финалом этого состряпанного акта чьего-то творчества.
Раскусив эту задумку, еще величайшие умы прошлых эпох нашли противоядие этой чуме. Порешив, что физическое самоубийство является достойной заменой или продолжением самоубийства морального.
Тогда на смену любовной мотивации пришла мотивация социального характера, называемая работой. А чтобы уж наверняка не оставалось ни сил, ни времени для страданий с дальнейшим истреблением себя и себе подобных (труповозок на всех не хватит!), КТО-ТО распорядился о 8-часовом рабочем дне. Занятная математика: в сутках 24 часа, 8 из которых растрачиваются непосредственно на рабочий процесс, 2 часа (как минимум) - на поездку туда и обратно, 8 - на сон (да-да, нормативы на сон тоже определяет этот КТО-ТО, который полагает, что лучше всех знает и ориентируется в биологических часах миллиардов людей). Остается 6 часов, которые ты стараешься как можно скорее и грамотнее распределить на поход в магазин, приготовление пищи, просмотр новостей, общение с семьей/родственниками/друзьями. И вот ты ложишься в кровать, включаешь лампу и тянешься за книгой, приготовленную для вечернего чтения. Из-за нехватки времени на ее прочтение, уже запылившуюся. Надеваешь очки, на пятой странице прочтения вдруг осознаешь, что совершенно без понятия, о чем прочел все эти строки. Даже пересказать не в силах. Ведь твоя голова целиком и полностью захвачена анализом событий прошедшего дня, хочешь ты этого или нет. Прокручиваются внутри, словно в мясорубке,и ты ничего не можешь с этим поделать. "Так, пора прекрашать все это", - говоришь себе ты, складываешь книгу на месту, выключаешь лампу, и пытаешься забыться во сне.
Но не тут-то было. В третьем часу ночи тебя начинают интересовать вопросы мироздания, политики, экономики - да чего угодно, только не того, как бы поскорее расслабиться и наконец заснуть от этого всего!
Если поразмышлять, то сон ничем не отличается от привычных человеческих допингов, будь то алкоголь или психотропные вещества. Что при помощи них, что при помощи сна, мы пытаемся окунуться в другой мир, в отдельную реальность, в утопию, созданную своим умом.
Болезнь как блаженство. Болезнь как излишество (только не тяжелой формы). Когда ты с верными глазами ждешь-не дождешься визита врача, который, словно на правах бога, освободил тебя от дел насущных хотя бы на несколько дней. А если повезет и бог в белом одеянии раздобрится - то и недель.
А боль... Ежедневную моральную считаю вредоноснее временной физической.
А теперь я умиротворенно сворачиваюсь в свой кокон, и поднимаю стопку корня солодки за свой непредвиденный отпуск. У меня тут почти 40 градусов, жара
- Помнится, раньше ты не любила болеть.
- Да, в детстве болезнь казалась мне смертельным признаком. А теперь - напротив, живительным.
11.
Сон взял в привычку наносить визиты в неуготованное для того время. Например, ночью.
Вижу во сне, как поглощаю вкус Твоей помады. Она пришлась слишком яркой для Твоей бледной кожи, да еще и кричащих цветов - свекольно-перламутрового.
- У меня даже салфетки с собой нет, чтобы стереть этот ужас со своих губ. Поможешь?
- Что, как?.. - опешила я, все еще будучи загипнотизирована ее процессом подкрашивания губ.
- Ну, давай разделим по-братски: половина помады тебе, половина - мне?
- Как скажешь...
И она тут же, словно по команде "фас", прикоснулась к моим губам и начала накладывать на них отпечаток своими.
12.
Твердо уверена, что на все должна быть мотивация. Так и на то, чтобы являть себя улицам, проспектам и домам. У меня же нет такой мотивации. Все, что делает человек, замыкается, в конечном счете, на нем самом. Меня не устраивает такой расклад.
Поясню: допустим, мотивация похода по магазинам - удовлетворение собственного голода; мотивация идти на работу - удовлетворение потребности в финансах, чтобы имелись средства на удовлетворение голода. Замкнутая система. Но речь не об этом.
Даже походы на свидания нацелены на удовлетворение собственной воли и собственных желаний. Впрочем, как и весь спектр чувств и эмоций.
А можно ли назвать человека без мотивации - живущим? Человека, которым не движет ничего, ни малейшая деталь. Чем отличается он от станка, который заводится в 8 утра, и выключается в 18? Станку не надо обедать, станку некуда торопиться вечерами, у станка нет желаний. Ничего, кроме его железного нрава и мастера, который однажды дал ему жизнь.
Станок ломается, "заболевает"; всё, что угодно, чтобы хоть раз остаться незадействованным в неумолимых процессах каторжного мира.
Но не тут-то было. Приходят другие мастера, и загодя до смены, чинят его. И он продолжает, кашляя пылью, производить нормы выработки.
Однажды меня укусил идеализм, и жизнь пошла наперекосяк.
Поиск себя - только полдела. Поиск мечты для себя - вот целое дело.
Мне бы хотелось видеть нечто большее. Идеал с большой буквы, сформированный на основе реально существующего персонажа из материального мира, образ которого плавно перекочует в чертоги моего воображения. Для дальнейшего наделения героя всеми, с моей точки зрения, необходимыми чертами. Попахивает роботизацией, спросите? Отнюдь. Куда более механическими мне кажутся процессы создания семьи и тому прилагающиеся схемы вроде "садик-школа-работа-семья-могила".
Сознательное создание Идеала, в моем понимании - есть некий художественный образ, который ты, на правах создателя, рисуешь всей палитрой красок. В случае конфликта - никаких тебе ссор. Все проще - один взмах кисти создателя (тебя), и Идеал спокоен.
Сначала тщательно конструирую себе мечту или идеал, а потом обижаюсь на них за неисполнение. И так каждый раз.
13.
Знаете, я даже на своей шкуре замечала это: чем чаще ты находишься в путах общения с окружающим тебя миром и его людьми, тем больше неведомая сила толкает тебя сделать что-то на публику, оправдать их ожидания. Хочется кинуть им кусок мяса, словно тигру в клетку, только чтобы они хотя бы на время отстали от тебя и принялись пережевывать пищу. В моем случае - я бросаю вызов обществу, время от времени выходя из своего затворничества и вбрасывая в публику пищу для ума. Но им все мало, с течением времени, усвоив эту пищу, они требуют еще и еще!
А я превращаюсь в аппарат, штампующий свои произведения.
Поэтому предпочту находиться в уединении, где бы я никого не слышала и не видела, и никто бы не слышал и не видел меня. Чтобы ощутить, что творю во имя высоких целей, а не для проглотов, большинству из которых неважно, ЧТО ты ешь. Которым важен не процесс, а только итог процесса: изрыгание довольных или недовольных возгласов по поводу качества и количества проглоченного.
Наверное, полезно быть предметом чьих-либо обсуждений: если сердце давно потухло, так хоть уши горят.
Я не "не люблю" людей. Я не люблю себя нА людях.
14.
Живешь в шкуре нелюдимого степного волка. С годами приживаешься. Одиночество прилипает к тебе, как пиявка. Встречаешь человека с большой буквы "ЧЕ", героя. Героя хроники своих снов. Волчья шкура превращается в кожу ящерицы, начиная потихоньку спадать слоями. Оголилась. Приблизилась. Обожглась.
В лучшем случае.
Потому что в худшем - пиявка одиночества не стерпит рядом второй такой чужой пиявки. Одиночество - это печать, но не всегда печаль. А вдруг оно оберегает чужое одиночество от пугающей нестабильности в случае возможного пересечения двух одиночеств?
Одиночка? Нет, ни в коем случае. Не одиночка, а уединена. Со своими мыслями, смыслами и с собой, в первую очередь.
Однажды взяла себе за правило не распыляться на окружающих, ведь это без надобности. Искать поддержку в ком-то со стороны, а не внутри себя - удел слабых, к которым я никогда себя не относила. Со своими проблемами жизненно важно справляться самому. А если не можешь, значит самая большая проблема для тебя есть ты сам - вот мое правило.
Как не бояться одиночества? Понять, что одиночество - это непрекращаемый поиск новых ориентиров и их реализация. А совершенствуясь, человек расширяет кругозор и не зацикливается на чем-то одном. Так, как на предмете привязанности, например. Так что все лишнее должно отпадать.
Я не боюсь оставаться одна. Более того - сознательно стремлюсь к этому. В каждом городе, на каждой улице, в каждом помещении, в каждую минуту. Ведь у многих не вызывает адреналина раз за разом отождествлять себя с каждым новым городом, улицей, помещением, минутой. Научиться ощущать себя с ними единым целым, где больше не присутствует ни единой души, которая могла бы помешать этому полному воссоединению.
Словно примеряя новый пиджак, примеряю на себя новые города, улицы, помещения, минуты, обустраиваясь в них: узко-не узко? Жмет-не жмет? Не коротко ли, не длинно ли? По размеру ль?
15.
Меня всегда привлекали безлюдные улицы и мостовые. Даже курилось благостнее в тишине, когда туман сигаретного дыма обволакивал лишь меня, а не других, не чужие лица, непричастные к МОЕМУ дыму. Ровно с такой же любовью я относилась к темной стороне, запределью, радиусу смерти. Ведь в размышлениях на эти темы, как правило, мало любителей, а значит, можно стать первооткрывателем загадок того света.
В детстве думала, что облака - это испускаемые богами клубы сигаретного дыма. Теперь давно не детство, но продолжаю допускать подобную мысль.
16.
Когда меня просят рассказать о себе, я теряюсь. Как можно рассказывать о том, кого не знаешь? Не знаю, кто я, и с чем меня едят.
Так же категорически пресекаю знакомства с теми, кто еще в недостаточной мере знаком с собой.
Если бы я писала книгу, то автобиографическим героем стало бы мое альтер-эго мужского пола, и выглядела бы эта зарисовка примерно так:
Он шел, закинув руки в карманы свободного длинного плаща. Одной рукой он теребил зажигалку, другой - зачем-то протирал дырку на подкладке кармана. Он был приятен и опрятен на вид. Уличная слякоть и его небрежная походка придавали ему некий вальяжный шарм. Бродил он преимущественно в темное время суток, словно имел сговор с темнотой: везде и всюду спешить сливаться с нею. И если внимательно вглядываться в прокладываемые им маршруты, то в глаза бросалась их нелогичность: он плутал из квартала в квартал, озираясь на каждом углу, и ни на секунду не останавливая шаг. Кто он такой? Шпион? Городской сумасшедший? Бродяга-бездельник?
17.
Поезда как ничто другое располагает в задушевным разговорам. Поездка - редкий момент в насыщенной жизни человека, когда можно наконец сесть, вырвавшись из бешеного ритма повседневной суеты, очухаться и выговориться. Как на исповеди. Только вместо батюшки - случайный попутчик.
18.
- Ну и что у нас дальше в планах?
- Ммм... Как там говорят: "Если хочешь насмешить бога - расскажи ему о своих планах". Так вот, считай я ответила на твой вопрос, - жеманным голосом произнесла Она.
- С ума сошла? Где ты тут бога увидела?
- Как где? Говорят, бог всегда рядом. А кроме тебя, рядом со мной, здесь больше никого нету.
- Да ну тебя, - рассмеялась я, - Выдумаешь же тоже. Я не бог, я всего лишь гений. Но за сравнение с богом, так и быть, боготворю тебя, - с этими словами я чмокнула Ее в нос и, скинув укутывающую тело простыню на пол, нагишом отправилась в душ.
19.
Эйфория, зачем ты посещаешь меня так редко, но столь метко? Из твоего болота выкарабкиваться - значит впадать в еще худшее положение, чем было до. Лучше без взлетов и падений. Я выбираю стабильность. Быть на одной и той же волне. Потому что при встрече с другой волной начинаются необратимые моменты изначальной дисфории.
За каждый момент счастья надо платить. За 5-минутный - 5-недельной ностальгией по невозвратимому моменту или человеку, который нарушил твои внутренние порядки и беспорядком ворвался в их устойчивую среду.
Опасаюсь переживать счастливые жизненные моменты, потому что заранее представляю степень расплаты болью по прошествии времени.
Чем тесней единенье,
Тем кромешней разрыв (с) Бродский.
20.
Любой стук, заколачивание, приколачивание вызывает во мне приступы неконтролируемой агрессии. Во время раздачи этих стуков, мой организм отказывается не то, чтобы отрешенно от этого хаоса залечь в спячку, но и предаться забвению посредством книжного и другого вида эскапизма.
Невозможно не только читать, но и думать в этой чертовой ситуации. Это перебивает и сбивает с толку, как чьи-то надоедливые приступы кашля. Эти резкие звуки - как скрип железом по стеклу!
У меня опускаются руки каждый раз, когда кто-то поднимает эти самые руки, чтобы взять в них молоток или перфоратор. Хотя, в такие моменты
СТРАШНЕЕ звуков дрели могут быть только звуки дрели в голове.
Все проблемы существуют только в голове. А тут два выхода: либо сносить из нее весь этот хлам, либо сносить голову.
21. (Гастрономическое)
Ну вот, опять обожгла себе горло острым соусом. Острые блюда - моя слабость. Тем более, что никогда не умела дозированно принимать острое. Если перец - то сыпать так, чтобы было не видно супа в тарелке, если аджика - то чтобы не оставалось живого места на макаронах. Потом сижу страдаю. Хочется выть, даже большое количество выпитой воды не всегда помогает. Вот такой я огнедышащий дракон, что поделать. Мазохист.
Сладкое слащаво до безобразия. Острое - отличная приправа к мясу нашей жизни. Люблю баловаться остреньким, и не только ножами. Острое, соленое, пересоленное, подгоревшее - вот настоящие эмоции. Кричащие, вопиющие, душераздирающие. То, что нужно. И, возможно, то, чего мне так не хватает.
Я часто хочу пить, потому что засыхаю внутри.
22.
Забавным откровением было Твое прозаичное похмелье. До Тебя никогда бы не подумала, что чужое похмелье может распалить чувства до предела пожаров. Так и я обнимала тебя этими утрами, как лучшая панацея.
23.
Намекнула стать своей так называемой "второй женой". Наивная. Только пальма первенства! Никакой полигамии. Ее, однажды открывшейся мне в моих бывших избранниках, хватило в юности. Предательством и плодами полигамности партнеров захлебываюсь до сих пор, до самой зрелости. Увольте от подобных граблей.
Сегодня Она весь день предавалась пламенным воспоминаниям о своей былой неразделенной любви к N. Настолько заностальгировала, что прямо при мне написала ему сообщение нейтрального содержания. Сообщение. Не мне. При мне. Убила бы. Если не любила бы.
Теперь мы повсюду вместе. Как говорят: "не разлей вода". Вот этой самой воды я и опасаюсь. Пытаюсь дышать с Ней в такт, чувствовать сбивчивость дыхания, когда говорит об уважаемых людях и музах.
В конце концов, нельзя быть такой эгоцентричной собственницей. В любви главное доверие. Я доверяю на все сто, но сама не пойму, к чему доверяю своим нездоровым подозрениям. Неуверенность в партнере, как правило, есть следствие неуверенности в себе. В моем случае это правило не работает. Значит тут что-то другое.
Если есть подозрения - значит на то есть поводы. Ведь Ее "первая жена" до сих пор носит это звание. Хоть они уже и перестали общаться. Перестали ли?..
Это наваждение. Так и в дурку загреметь недолго.
В моем понимании, два и более человека - это уже широкий круг персон. круг, в который не стоит вписываться своими острыми углами.
24.
...Сломалось. Укатилось к чертям собачьим. В попытках протрезветь, сажусь на колени, чтобы не удерживать это чертово равновесие, и плескаю шампанским из бокала себе в лицо. Зажмуриваюсь, выдыхаю, вытираю слипшиеся от сладкого напитка ресницы, мотаю головой из стороны в сторону, желая выкинуть зефирный голос из своего рассудка... Провожу по своим плечам, словно стряхивая что-то - так я пытаюсь стереть из памяти следы Твоих легких белоснежных волос, прикасавшихся к моим плечам, когда ты засыпала рядом.
Да будь все проклято! Моя плоть каждой клеткой пропитана умершей любовью.
- Чем я теперь не покойник, а?! - залихватски выкрикиваю я, стоя на подоконнике, хлестая из горла теперь уже вермут и чокаясь с огнями большого города.
Предательский гомерический смех сквозь слезы отзывается на уровне пресса. Режет, словно ножом. И я медленно сползаю вниз на подоконник, проводя дрожащими пальцами по оконному косяку так же нежно, как раньше касалась Ее... Невидимая сила заставляет меня ударить этот бетон со всей дури. Кулак в крови. Сажусь и обхватываю больную голову.
Моральная кома. Наступившее утро, сменившее ночь, отравленную запахом табака из моей квартиры.
25.
Если всему однажды настает конец, то что не так со словами, с текстами? Сколько можно и нужно употреблять их в произведениях, чтобы закончились, наконец все буквы, ими говорящие.
От меня ушли все, кто могли: начиная от вдохновения, заканчивая Тобой. Впрочем, только эти 2 составляющие меня у меня и были. Опять неверно. Ничего никому не может принадлежать. Значит, рассудим так, что эти 2 составляющие - самые желанные гости в моей повседневности.
Очень много стихов.
При отсутствии тех, кому кажется должным их посвятить.
26.
На опустошенной лавке сидело опустошенное любовью тело. Тело - единственно живое, что от меня осталось.
27.
Я очень долго смотрела в глаза мониторов и камер, чтобы суметь позабыть, как выглядит собственное отражение. Как и вообще что-либо живое, без прекрас. Поэтому прошу не предлагать решать мне сходу такую живую задачу как "любить". Обещаю, что когда-нибудь я решу ее и найду единственно верный ответ. Однажды, но не сейчас.
28.
28 часть неспроста имеет право на существование. Если перевернутая 8 - знак бесконечности, то теперь бесконечности стало 2. Угадываешь, кого я подразумеваю? И совершенно безразлично, какие их разделяют расстояния. Ведь бесконечности настолько уникальны, что не размениваются по таким мелочам.
среда, 08 октября 2014
И что-то я всегда в ней находил. В этой миловидной девушке в черном платье. И таким же чувством юмора, что не мешало с ней эстетически заигрывать. Мне нравилось наблюдать за ее странным поведением и акцентом, соглашаться на ее предложение закусить отбивной из свежемороженных ангелов. Я даже начал собирать, а потом раздаривать ей миниатюрные фигурки-гробики. А всё затем, чтобы увидеть ее недоумевающую улыбку и округлившиеся глаза, в которых я наблюдал отражение своего выражения лица. В такие мгновения оно казалось мне совершенно идиотским. Ночи подряд искал тех драгоценных минут озарения и вдохновения, которые подарили бы мне, позаимствовав у космоса, несколько так сладко пахнущих строчек о ней. Хорошо бы, на этот раз, когда она будет улыбаться, читая их, на ней была алая помада...
- Вам так идет это черное кружевное платье, майн диа, - делаю ей комплимент. На что она делает робкий реверанс и уходит за кофе.
С каждым днем краски сгущались. Наваждение росло. Я пытался даже приобнять ее, на что она изумленно отвечала:
- Сэр, что с вами сегодня? Вы, часом, не заболели?
А я твердил тогда что-то про атакующих фантомов невпопад.
Несмотря на всё, я очень опасался оставлять значимые следы в ее жизни, стараясь соблюдать значительную дистанцию. Иногда мне верилось, что лучше любить на расстоянии, без мимолетных встреч и спонтанных свиданий, ведь казалось непосильной работой справляться с собой под силой ее обжигающего взгляда. Временами, от переполняющего меня спектра чувств, я был грубоват с ней, и не мог себе позволить, чтобы она демонстрировала свои методы работы, в том числе со своими изрезанными пальцами, совершенно забывая о моем присутствии и таинстве проведения магических ритуалов. И просил ее делать это где-нибудь в другом месте. На что она реагировала с ироничным выражением лица, что-то вроде "Эх, ты...". Да, мне приходилось крушить ее желания и стремления. Но хватало и моих, так глубоко таящихся, но вот-вот готовых выпрыгнуть наружу!
Хватало и того, что я, медиум, словно какой-то старшеклассник, подбрасывал под дверь ее квартиры записки. Как правило, поэтического содержания. Что провоцировало ее хитрый взгляд и чарующую улыбку в мою сторону при последующих наших встречах. Ведь я никогда напрямую не признавался в содеянном, уверяя, что это все проделки Музы, а я являюсь лишь почтальоном в этом деле...
Так, завершая эту очередную страничку из моего магического дневника, подаренного мне Ею, в котором я пообещал описывать события будущего в прошедшем времени, могу с уверенностью сообщить, что эта техника действительно работает. Заключается она в том, что нужно задокументировать желаемое в мельчайших подробностях на бумагу, но так, будто оно уже свершилось. То есть не "Я хочу автомобиль яркого цвета", а "Мне удалось приобрести автомобиль красного цвета".
Главное - никогда не забывать, что мысли материальны. И посылать Вселенной грамотно сформулированные запросы.
А возраст, как в моем случае, значения не имеет. Только сила желания. Иначе откуда бы у меня, 88-летнего медиума, поселилась бы та миловидная девушка в черном платье. И неважно, что поселилась только в сердце и в голове. И неважно, что только плод воображения.
Разве вся любовь - не внутри нас самих? Важно только найти ее и найти ей выход.
P.S.
Она хитрой лисицей следы заметает из боли,
Она кружит ногами изящными сказочный вальс.
Словно призрачный сон, именуемый в мире любовью,
Это острая штука, что вскоре поглотит всех нас.
Она любит Бетховена, Моцарта и Паганини,
Ей не чужды мелодии джаза и разных баллад,
Ведь любовь очень разная, как бы ее ни любили:
Для одних она - солнце, для других - непроглядный мрак.
Она спит на цепи и боится, но жаждит свободы,
Я боюсь отпустить себя в царство разбитых сердец.
Только помни: с тобой мы одной королевской породы,
И не бойся, что в синих глазах моих мечется бес.
- Вам так идет это черное кружевное платье, майн диа, - делаю ей комплимент. На что она делает робкий реверанс и уходит за кофе.
С каждым днем краски сгущались. Наваждение росло. Я пытался даже приобнять ее, на что она изумленно отвечала:
- Сэр, что с вами сегодня? Вы, часом, не заболели?
А я твердил тогда что-то про атакующих фантомов невпопад.
Несмотря на всё, я очень опасался оставлять значимые следы в ее жизни, стараясь соблюдать значительную дистанцию. Иногда мне верилось, что лучше любить на расстоянии, без мимолетных встреч и спонтанных свиданий, ведь казалось непосильной работой справляться с собой под силой ее обжигающего взгляда. Временами, от переполняющего меня спектра чувств, я был грубоват с ней, и не мог себе позволить, чтобы она демонстрировала свои методы работы, в том числе со своими изрезанными пальцами, совершенно забывая о моем присутствии и таинстве проведения магических ритуалов. И просил ее делать это где-нибудь в другом месте. На что она реагировала с ироничным выражением лица, что-то вроде "Эх, ты...". Да, мне приходилось крушить ее желания и стремления. Но хватало и моих, так глубоко таящихся, но вот-вот готовых выпрыгнуть наружу!
Хватало и того, что я, медиум, словно какой-то старшеклассник, подбрасывал под дверь ее квартиры записки. Как правило, поэтического содержания. Что провоцировало ее хитрый взгляд и чарующую улыбку в мою сторону при последующих наших встречах. Ведь я никогда напрямую не признавался в содеянном, уверяя, что это все проделки Музы, а я являюсь лишь почтальоном в этом деле...
Так, завершая эту очередную страничку из моего магического дневника, подаренного мне Ею, в котором я пообещал описывать события будущего в прошедшем времени, могу с уверенностью сообщить, что эта техника действительно работает. Заключается она в том, что нужно задокументировать желаемое в мельчайших подробностях на бумагу, но так, будто оно уже свершилось. То есть не "Я хочу автомобиль яркого цвета", а "Мне удалось приобрести автомобиль красного цвета".
Главное - никогда не забывать, что мысли материальны. И посылать Вселенной грамотно сформулированные запросы.
А возраст, как в моем случае, значения не имеет. Только сила желания. Иначе откуда бы у меня, 88-летнего медиума, поселилась бы та миловидная девушка в черном платье. И неважно, что поселилась только в сердце и в голове. И неважно, что только плод воображения.
Разве вся любовь - не внутри нас самих? Важно только найти ее и найти ей выход.
P.S.
Она хитрой лисицей следы заметает из боли,
Она кружит ногами изящными сказочный вальс.
Словно призрачный сон, именуемый в мире любовью,
Это острая штука, что вскоре поглотит всех нас.
Она любит Бетховена, Моцарта и Паганини,
Ей не чужды мелодии джаза и разных баллад,
Ведь любовь очень разная, как бы ее ни любили:
Для одних она - солнце, для других - непроглядный мрак.
Она спит на цепи и боится, но жаждит свободы,
Я боюсь отпустить себя в царство разбитых сердец.
Только помни: с тобой мы одной королевской породы,
И не бойся, что в синих глазах моих мечется бес.
Ох уж тот неловкий момент, когда день начинается с неловкого момента пробуждения от напрочь засевшей в голове песни. Это еще цветочки. Ягодки - когда не только от песни, но и ее исполнителя. В моем случае - исполнительницы, что предсказуемо.
Вспоминаются изображения женской натуры в живописи Фабиана Переза, которые также длительное время пленили меня своей красотой.
Медленно, но верно, приближаюсь к избитой, но излюбленной теме блондинок в моей жизни (и неважно, что в моей жизни присутствует только их отсутствие).
Так вот, одна из таких приезжала вчера в мой город, в мой район, в мой квартал. Собственно, о ее существовании мне удосужилось узнать буквально позавчера. Ирония судьбы - такая ирония судьбы.
Сегодняшние же новостные ленты пестрили экзальтированными отзывами и комментариями по поводу прошедшего концерта группы "MONOЛИЗА".
По правде сказать, название вызывает ассоциации с принадлежностью группы к альтернативному музыкальному движению. Но Педивикия обозначает жанр как "поп-рок", "интеллектуальный рок".
Ставка на интеллектуальность коллективов всегда вызывает некоторые сомнения, но в данном случае, действительно оказалось, что это не "Ранетки" и иже с ними.
К слову, теории о том, что "первое впечатление бывает обманчиво" и "от любви до ненависти - один шаг" - целиком и точностью про меня. Разве что, немного наперекосяк: "от ненависти до любви - один шаг". Ведь увидев однажды совместный проект "MONOЛИЗы" и непревзойденной Сургановой под названием "Осенью", впечатление осталось отвратное. Вестимо, взыграло нечто наподобие ревности к мастеру своего многолетнего дела в лице Светланы, решившейся на авантюру с очередной, как показалось, моложавой безголосицей.
В общем, сложно назвать это чувство фанатизмом или восхищением, но что-то цепляет: несколько треков, манера исполнения, слегка грубоватый голос, внешние данные, стиль...
Ах да, забыла отметить схожесть солистки Лизаветы с актрисой Рутой Гедминтас, исполнившую роль Франки в лесбийском сериале "Пустые слова".
Ну и куда же без десятки фото - личного сорта моего залипалова. Каждой по 5 баллов, каждой - по 5 фото:
Вспоминаются изображения женской натуры в живописи Фабиана Переза, которые также длительное время пленили меня своей красотой.
Медленно, но верно, приближаюсь к избитой, но излюбленной теме блондинок в моей жизни (
Так вот, одна из таких приезжала вчера в мой город, в мой район, в мой квартал. Собственно, о ее существовании мне удосужилось узнать буквально позавчера. Ирония судьбы - такая ирония судьбы.
Сегодняшние же новостные ленты пестрили экзальтированными отзывами и комментариями по поводу прошедшего концерта группы "MONOЛИЗА".
По правде сказать, название вызывает ассоциации с принадлежностью группы к альтернативному музыкальному движению. Но Педивикия обозначает жанр как "поп-рок", "интеллектуальный рок".
Ставка на интеллектуальность коллективов всегда вызывает некоторые сомнения, но в данном случае, действительно оказалось, что это не "Ранетки" и иже с ними.
К слову, теории о том, что "первое впечатление бывает обманчиво" и "от любви до ненависти - один шаг" - целиком и точностью про меня. Разве что, немного наперекосяк: "от ненависти до любви - один шаг". Ведь увидев однажды совместный проект "MONOЛИЗы" и непревзойденной Сургановой под названием "Осенью", впечатление осталось отвратное. Вестимо, взыграло нечто наподобие ревности к мастеру своего многолетнего дела в лице Светланы, решившейся на авантюру с очередной, как показалось, моложавой безголосицей.
В общем, сложно назвать это чувство фанатизмом или восхищением, но что-то цепляет: несколько треков, манера исполнения, слегка грубоватый голос, внешние данные, стиль...
Ах да, забыла отметить схожесть солистки Лизаветы с актрисой Рутой Гедминтас, исполнившую роль Франки в лесбийском сериале "Пустые слова".
Ну и куда же без десятки фото - личного сорта моего залипалова. Каждой по 5 баллов, каждой - по 5 фото:
Всё когда-нибудь случается впервые. Например, впервые начать вести дневник в 23 года от роду - это вам не хухры-мухры. Особенно, когда рабочий день изобилует свободным временем ввиду осенней хандры и, как следствие, обострившейся неработоспособности.
А для придания мистического флера этомуторжественному событию, соотнесу-ка его и с сегодняшним лунным затмением. (Иначе слишком много чести соотносить с ним только приступы моего лунатизма).
До перехода на новое место работы остались считанные дни. Обходной лист подписан: доля внезапно открывшейся, хоть и лицемерной, любви к моей скромной персоне в полном объеме получена от руководителей отделов. Но лицемерная любовь не отменяет своего основного качества, и остается-таки хоть какой-то, но любовью. В моем случае, и то на год вперед.
А для придания мистического флера этому
До перехода на новое место работы остались считанные дни. Обходной лист подписан: доля внезапно открывшейся, хоть и лицемерной, любви к моей скромной персоне в полном объеме получена от руководителей отделов. Но лицемерная любовь не отменяет своего основного качества, и остается-таки хоть какой-то, но любовью. В моем случае, и то на год вперед.